Основатель Тхэквондо Чхве Хонхи не раз предпринимал попытки объединить усилия по созданию национального корейского вида единоборств вместе с Масутацу Ояма. Но их совместные пути в единоборствах, так и не пересеклись, хотя они и стали побратимами.Мы уже писали на сайте в статье Киокушин и Тхэквондо - братские узы о их встрече 1967 года.
Предлагаем вашему вниманию отрывок из второго тома книги Чхве Хонхи "Тхэквондо и я".
Подходил к концу 1974 год, в середине декабря я завершил свои дела в Австралии и, возвращаясь домой, прибыл в аэропорт Токио Ханеда, где меня встретили многие друзья, в том числе и Ояма...
Я приложил все усилия, чтобы убедить Ояму присоединиться к тхэквондо, но из-за помех, чинимых Всекорейской ассоциацией тхэквондо, не смог этого сделать. Но в нашей дружбе ничего не изменилось.
Те, кто был недоволен таким положением дел (Чхве Хочхиль и другие), стремились сделать нас побратимами, для чего с 1970 года тайно пытались осуществить задуманное (то есть убедить Ояму присоединиться к тхэквондо). Я верил, что это будет способствовать усилению тхэквондо, став символом патриотизма, который позволит ознакомить весь мир с историей корейской нации, поэтому и решил присоединиться к ним.
Наконец пришел день, когда с помощью друзей мы с Оямой стали побратимами. Обряд состоялся в номере Оямы, снятом им в отеле, где я остановился. При этом присутствовало несколько человек, в том числе и Хён Хэнам. Когда Чхве Хочхоль пояснил значение этого действа, Ояма со строгим выражением лица сказал: «Я стану младшим братом», и тогда напряжение спало. Как гром грянули поздравительные аплодисменты, а Чхве Хочхоль, которого, судя по голосу, переполняли эмоции, прокричал: «Теперь, когда главы школ каратэ и тхэквондо стали побратимами, я верю, что в будущем мы станем свидетелями великих свершений!»
Поднимая бокал, он сказал: «Все то время, пока господин Ояма не согласился быть младшим, мы переживали, кто же станет старшим».
С точки зрения морали в своем старшинстве я не испытывал никаких сомнений, так как я действительно лет на 5 старше Оямы, поэтому непонятно, почему они так беспокоились. Видимо, они слишком долго жили в Японии, где самураи (воины) вне зависимости от возраста делились на старших и младших, и в их головах прочно укрепилась концепция чувства долга, в соответствии с которой старшим нужно было посвящать жизнь. И тут я понял причину волнения, не связанную с возрастом.
Перевод Евгении Лачиной
